«Я поеду туда, где мой народ»

Саид Эминов

В июне 1956 года группа из 14 чеченцев и ингушей была принята Анастасом Микояном. Одна из причин встречи именно с этим «видным советским государственным и политическим деятелем» состояла в том, что в 20-е годы он являлся одним из руководителей Северного Кавказа, неоднократно бывал в вайнахских селениях.

По словам побывавших на приеме, Микоян сделал все, чтобы не оставить у «гостей» никакого впечатления о своем личном отношении к ним и к вопросу, который заставил их просить о встрече. Атмосферу, в которой проходил разговор, ингуш-писатель Идрис Базоркин описал так: «Ни одной улыбки, ни кап­ли тепла, ни одного человеческого слова...».

В июле 1956 года вышел Указ Президиума Верховного совета СССР «О снятии ограничений по спецпереселению с чеченцев, ингу­шей, карачаевцев и членов их семей...»

Оценивая этот и другие шаги, предпринятые властью в отношении репрессированных народов, Виктор Земсков  — доктор исторических наук, исследователь политических репрессий в СССР пишет: «Ни о какой политической реабилитации депортиро­ванных народов не было и речи. Они как считались народами-преступниками, так таковыми и оставались, с той лишь раз­ницей, что из наказанных народов пре­вратились в помилованные». Эту очередную несправедливость остро почувствовали на себе все чеченцы и ингуши, направившиеся на историческую Родину сразу после снятия ограничений по спецпоселению.

Кавполит публикует четвертый из серии материалов, приуроченных к 70-летию выселения чеченцев и ингушей в Казахстан и Среднюю Азию.

 

Варварская акция

14 ноября 1989 года Верховный совет СССР принял Декларацию о признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав. Выселение народов в годы Второй Мировой войны названо в ней варварскими акциями и «тяжелейшим преступлением, противоречащим основам международного права».

Статья 2 принятого 26 апреля 1991 года Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» гласит:

«Репрессированными признаются народы (нации, народности или этнические группы и иные исторически сложившиеся культурно-этнические общности людей, например, казачество), в отношении которых по признакам национальной или иной принадлежности проводилась на государственном уровне политика клеветы и геноцида, сопровождавшаяся их насильственным переселением, упразднением национально-государственных образований, перекраиванием национально-территориальных границ, установлением режима террора и насилия в местах спецпоселения».

В феврале 2004 года Европарламент также признал факт депортации чеченцев и ингушей в 1944 году актом геноцида.

Режим спецпоселения, установленный для всех категорий граждан из числа высланных народов, первые изменения в сторону ослабления начал претерпевать в 1954 году, в первую очередь в связи со смертью Сталина. Спецпоселенцы получили, в частности, право на передвижение, им был облегчен режим регистрации в спецкомендатурах по месту жительства. Были сняты с учета спецпоселения дети до 16 лет. Их освободили из-под административного надзора, отменили ограничения. Детей старше 16 лет также сняли с учета, им разрешили выезжать к месту учебы.

Людей перестали арестовывать и штрафовать за нарушения спецрежима в местах поселения. В марте 1955 года чеченцы и ингуши призывного возраста получили право служить в армии.

 

Без права на Родину

Восстановление спецпереселенцев в правах шло по не вполне понятному по сей день «сценарию». Так, кандидатов и членов компартии стали снимать со спецучета с 10 мая 1955 года, а, скажем, участников Великой Отечественной войны и их семьи – только с 24 ноября того же года. Снимали со спецучета и вышедших замуж за местных жителей спецпереселенок, но им по-прежнему запрещалось выезжать на родину.

Воспользовавшись послаблениями, часть снятых со спецучета вайнахов устремились на Кавказ, где пытались заселиться в свои дома. Власть отреагировала моментально: с 1956 года у всех репрессированных стали брать подписку об отсутствии претензий на компенсацию за конфискованное при депортации имущество. Кроме того, все спецпереселенцы обязывались брать специальное разрешение на переезд в регион, откуда они были выселены.

Бланк разрешения изготавливался типографским способом, документ заверялся печатью и подписью ответственного за его выдачу лица. Каждый, кто получал такую «бумагу», обязывался регистрироваться во всех пунктах пересадки и т.д. МВД СССР создало по стране десятки пунктов контроля за передвижением спецпереселенцев. Преодолеть эти кордоны с первого раза, даже имея на руках оформленное в соответствии со всеми требованиями разрешение, удавалось немногим.

 

Ночь под мостом

Одним из первых из ссылки на родину вернулся снятый со спецучета как член партии Анарбек Сагаипов (подробнее о нем – в материале «Вагон №33» ). На пороге собственного дома его остановили вопросами: «Ты кто? Откуда?..»

За право на родной кров он боролся почти год. Без малого два года ушло на возвращение дома брата. Как следовало из документов, дом после выселения чеченцев специальной комиссией был оценен в 2280 рублей, затем был передан в собственность колхознику, переселенцу сюда из одной центральных областей. Анарбек выкупил хозяйство брата за пять тысяч рублей.

Хадишт Митаева – родом из Хайбаха – перед выселением жила в Урус-Мартане, в доме мужа. Он являлся руководителем среднего звена, и еще в середине 30-х годов попал в жернова первых сталинских репрессий. После ареста пропал без следа. В 1944 году Хадишт и ее детей депортировали порознь. Она с трудом нашла их в Казахстане. Когда режим спецпереселения смягчили, решила удостовериться, что по возвращении на родину ее семью не ждут новые испытания.

Приехав в Урус-Мартан, Хадишт быстро прошла к своему дому, но ее и на порог не пустили. Близилась ночь, она пошла по соседним домам, просясь на ночлег. Ее спрашивали, кто она, Хадишт отвечала – и перед ней на засов закрывались все двери. Она двинулась в центр села и разглядела 5-6 человек, стоявших у моста. Все они оказались чеченцами, которых ни в один дом также не пустили. Им даже хлеб не продали в магазине. Начал накрапывать дождь, и они укрылись под мостом.

Утром они пошли к председателю сельсовета. Он при них, чеченцах, отчитывал продавщицу: «Как тебе не стыдно, Нюра! Ты живешь в чеченском доме, спишь в чеченской постели, ешь из чеченской посуды, и ты им, чеченцам, даже хлеба не продала!..» Но «народ» был не преклонен, и председатель отвез чеченцев в село Валерик, в клуб, где они и провели вторую ночь на родине.

Хадишт уехала в Казахстан, чтобы вернуться домой через год, со всей семьей. Договорившись о цене с человеком, занимавшим их дом, она отдала ему деньги. На утро, придя к дому с узлами с нехитрым скарбом, увидела: дом «раздет», стоит без окон, дверей, крыши…

 

Оргкомитет

1955—1956 годы во многом стали определяющими для судеб репрессированных народов. В этот период право на «жизнь», к примеру, получили чеченский язык и культура. Начала выходить национальная газета, в радиоэфире появилась родная для вайнахов музыка, стал формироваться ансамбль танца.

Накануне и в ходе ХХ партсъезда, осудившего культ личности Сталина, активно обсуждался вопрос восстановления автономии вайнахов. Предлагалось, в частности, образовать республику на территории Казахстана. Идея активно проталкивалась на всех уровнях, несмотря на категорические возражения самих чеченцев и ингушей. Решительным противником ее являлся, например, Муслим Гайрбеков, позднее назначенный Председателем Оргкомитета по восстановлению ЧИАССР.

М. Гайрбеков – заместитель Председателя Совнаркома ЧИАССР – сразу после нападения фашистской Германии на СССР подал заявление с просьбой отправить его на фронт. Позднее был назначен комиссаром формировавшейся на территории ЧИАССР кавалерийской дивизии, затем отозван на должность второго секретаря обкома партии. В феврале 1944 года находился на учебе в Москве. Узнав о выселении вайнахов из газет, направился на прием в ЦК партии, где ему сказали: «Лично к вам претензий нет. Можете продолжать учебу и жить с семьей в Москве».

«Я поеду туда, где мой народ», – ответил М. Гайрбеков. Там, в выселении, «дорос» до инструктора отдела пропаганды и агитации ЦК компартии Казахстана. После восстановления в январе 1957 года ЧИАССР возглавил Совмин республики. Это – тяжелейший период в истории края. Не только и не столько потому, что надо было за относительно короткий срок принять и обустроить сотни тысяч людей, пробывших в изгнании долгих 13 лет и возвращавшихся к разграбленным и разрушенным очагам предков.

 

«Возвращались не с заработков»

Василий Русин, бывший министр сельского хозяйства и член Оргкомитета по восстановлению ЧИАССР, вспоминал об этом периоде так: «Знаете, для меня гораздо проще было оказывать помощь возвращающимся вайнахам местами работы в колхозах, земельными наделами, стройматериалами… Гораздо труднее было вбивать необходимость всего этого в головы таких одиозных фигур, какими являлись тогдашние первый секретарь Грозненского, а позже – Чечено-Ингушского обкома партии А. Яковлев и секретарь Дорохов. Мне не раз приходила в голову мысль: а не фикция ли это – предлагаемое восстановление ЧИАССР? Ведь без массового возвращения вайнахов, решения их жилищного вопроса, вопросов трудоустройства нечего было и говорить о восстановлении автономии. А … местное партийное руководство ставило все мыслимые и немыслимые препоны и рогатки».

В своей книге «Достоинство гордых» Василий Русин пишет: «… В республике ничего не было сделано для того, чтобы организовано принять возвращающееся население. И это при том, что все знали, что репрессированные тринадцать лет назад чеченцы и ингуши возвращаются на родину не с заработков, а из ссылки, что никаких вещей и продовольственных запасов у них нет… Поэтому власти были обязаны предусмотреть это обстоятельство. Но, повторяю, к возвращению коренного населения на свою родину абсолютно ничего не было сделано…»

В книге приводятся факты:

«…в памяти прочно засел случай, когда в Гудермес прибыл поезд с возвращающимися на родину чеченцами. И какое же нужно было иметь сердце, чтобы возвратить этот эшелон с людьми обратно в Казахстан, мотивируя только тем, что многие из приехавших не имели пропусков на родину. А ведь домой без пропусков рвались в основном самые необеспеченные семьи, которые не могли ждать этих самых пропусков четыре года, как это было предусмотрено Постановлением правительства…»

«…В Оргкомитет с просьбой обратился средних лет мужчина: «Я приехал домой без пропуска, семья моя осталась там, в Казахстане. Дайте, пожалуйста, пропуск для моей семьи».

Принимал его член Оргкомитета Михаил Комаров, который пытался разъяснить товарищу, что согласно постановлению, возвращение чеченцев и ингушей рассчитано до 1960 года и пропуски выдаются по месту проживания каждой семьи. Наш посетитель, ингуш по национальности, долго сидел молча, а потом резко вскочил и на ломаном русском языке стал говорить: «Какой, черта матери, ви Оргкомитет? Вот Сталин был Оргкомитет – за один сутка нас всех виселял. А ви, Оргкомитет, за четыри год нас обратна пирвозит не может!»

«…Я сделал короткое сообщение следующего содержания: «Вы не можете не видеть, что восстановление Чечено-Ингушской автономии идет совершенно ненормально. Возвращающихся чеченцев и ингушей принимают враждебно. Их не только никто не встречает, но и препятствуют их возвращению…»

Судя по документам, наиболее яростное сопротивление возвращению вайнахов на родину оказывал, прежде всего, секретарь обкома А. Яковлев. Он не скрывал, что считает восстановление государственности чеченцев и ингушей политической ошибкой. Эта «точка зрения» в полной мере отражала настроения масс, живущих в домах репрессированных, пользующихся их имуществом.

Кавказская политика

 
По теме
В 136 школах региона в рамках проекта патриотического воспитания граждан России введены ставки советников директора по взаимодействию с детскими общественными объединениями.
Компания «АСМ Групп» согласовала план реставрации башенного комплекса «Фуртоуг» с комитетом по охране объектов культурного наследия республики, проинформировали газету «Ингушетия» в пресс-службе организации.
Махмуд-Али Калиматов поздравил военнослужащих и ветеранов управления войск национальной гвардии по региону с профессиональным праздником, сообщили газете «Ингушетия» в пресс-службе Главы и правительства республики.
Малгобекская полиция ищет дистанционную мошенницу В дежурную часть МО МВД России «Малгобекский» обратилась местная жительница с заявлением о том, что неизвестная, представившись Светланой Федоровой,
В ОФСИН России по Республике Ингушетия прошли пожарно-тактические учения - ОФСИН по Республике Ингушетия Сотрудниками ведомственной пожарной охраны ОФСИН России по Республике Ингушетия совместно с работниками пожарно-спасательной части № 4 г. Карабулак МЧС России по региону были проведены занятия,
ОФСИН по Республике Ингушетия
Суд апелляционной инстанции по уголовным делам Верховного суда Ингушетии 28.03.2024 рассмотрел материал досудебного производства по апелляционной жалобе защитника на постановление Магасского районного суда,
Верховный Суд
Корь - это острое инфекционное заболевание, характеризующееся общей интоксикацией, воспалительными явлениями со стороны слизистых глаз, носоглотки, верхних дыхательных путей, характерной сыпью.
Роспотребнадзор
В рамках реализации всероссийского проекта «ДоброВСело» врачи Сунженской центральной районной больницы совместно с волонтерами-медиками провели масштабное профилактическое мероприятие в сельских поселениях Чемульга и Аршты.
Газета Ингушетия
Стартовал региональный этап Всероссийского конкурса исследовательских проектов «Без срока давности» - Министерство Образования С 20 марта стартовал региональный этап Всероссийского конкурса исследовательских проектов «Без срока давности», который продлится до 10 апреля 2024 года.
Министерство Образования